«Ромео и Джульетта» Рудольфа Нуреева, музыка Прокофьева
Моник Лудьер (Джульетта), Манюэль Легри (Ромео), Шарль Жюд (Тибальт), Лионель Деланоэ (Меркуцио)... – Артисты балета Парижской национальной оперы
Состав
Рудольф Нуреев — Хореограф, режиссёр-постановщик
Эцио Фриджерио — Художник по декорациям, костюмы
Мауро Пагано — Костюмы
Виничио Чели — Художник по свету
Моник Лудьер — Juliet
Манюэль Легри — Romeo
Шарль Жюд — Tybalt
Lionel Delanoë — Mercutio
Вильфред Ромоли — Benvolio
Karin Averty — Rosaline
Хосе Мартинес — Paris
Clotilde Vayer — Lady Capulet
Оливье Пате — Lord Capulet
Annie Carbonnel — The Nurse
О программе
Нужно было дождаться XX века, чтобы увидеть наиболее часто ставящуюся в театрах пьесу Шекспира, не считая Гамлета, в балетной версии. Предлагаем вашему вниманию балет Ромео и Джульетта в постановке Рудольфа Нуреева, впервые представленный публике в 1995 году в Опере Бастилии. В спектакле задействован «звездный» состав: Моник Лудьер (Джульетта), Манюэль Легри (Ромео), Шарль Жюд (Тибальт), Лионель Деланоэ (Меркуцио).
«Я убежден, что и Верона эпохи Возрождения, и Лондон эпохи Елизаветы I имели много общего, а именно: секс и насилие. И это роднит их с нашей эпохой». Рудольф Нуреев
Спустя 340 лет после публикации этого литературного шедевра Прокофьев написал свою знаменитую партитуру для балетного спектакля, который поставил балетмейстер Леонид Лавровский. Этот вариант Ромео и Джульетты стал источником вдохновения для многих хореографов, в том числе и для Кеннета Макмиллана, который в 1965 году поставил свою версию спектакля, с Рудольфом Нуреевым и Марго Фонтейн в главных ролях. Впоследствии Нуреев создал свои собственные постановки на сценах Лондона (1977 г.), Милана (1980 г.) и Парижа (1984 г.). В 1995 году появилась еще одна редакция балета, адаптированная к размерам сцены Оперы Бастилии. Пышные декорации и костюмы в стиле эпохи Возрождения были разработаны Эцио Фриджерио и Мауро Пагано. «На фоне этих стен, дворцов и площадей балет приобретает эпическое звучание. Он заканчивается срежессированной Нуреевым пронзительной сценой гибели героев в фамильном склепе». L'Express
